А это совсем крошечный драббл - но он мне тоже дорог.
Немного про консилиум двух лекарей, которые умеют отгонять саму смерть. Кроссовер "Школы в Кармартене" и "Списка Ланъя"
Название: Облачко
Канон: ,
Школа в КармартенеАвтор: Подмастерье из АрхиваРазмер: драббл, 460 слов
Пейринг/Персонажи: | Диан Мак Кехт
Категория: джен
Жанр: кроссовер
Рейтинг: G
Задание спецквеста: «Плющ». Используемое значение: воскрешение из мёртвых; зависимость, дружба.
читать дальше*
Плывет в небе облачко, маленькое, почти прозрачное. Цепляется за шпиль, передохнуть, послушать, о чем там, внизу, говорят двое. А они присели на каменную скамью и беседуют неспешно. Арка, ведущая во дворик, густо затянута плющом. Посторонние не помешают, чужие не увидят. Одно только облачко глядит на них сверху.
– Далеко вам пришлось добираться?
– Да ничуть. Десяток взмахов веером и три попутных облака. Когда нужда заставит, это не расстояние.
Двое похожи, как братья, как отражения в зеркале. Длинные волосы, просторные белые одежды, острый прищур, воинский размах плеч. Незаплетенная грива одного рыжая, как мех лисы. Распущенные волосы другого – черные, как вороновы перья. На черных волосах заколка: резной цветок, который ничего толком не держит. Рыжие перетянуты небрежно аптечными резинками.
– Я благодарен вам, коллега, за то, что вы позволили мне познакомиться с таким интересным случаем. Надеюсь, мои соображения вам пригодятся, – говорит рыжеволосый.
– Если уж они не пригодятся, ничего не поможет, – мрачно шутит второй. – К сожалению, между нашими краями лежат дремучие леса… как вы их называете? Бао Се Ан Да? Словом, те проклятые чащобы, через которые не пронести даже иголки, ничего, кроме знаний в голове.
– Место, где нам не остается ничего, кроме собственных рук. И упрямства. А уж если больной не хочет жить…
– …То лекарь вытащит его к этой жизни за уши!
Маленькое облачко вздрагивает в испуге и прижимается к кровле. Голоса у обоих скрежещут так, словно они только что вышли с поля боя, где исцеляли и резали, по локоть в крови. И вернули к жизни стольких, что встань спасенные ими рядом – получилась бы небольшая армия. Но сейчас на одеждах рыжеволосого – всего лишь пятна от сока костяники. А на халатах пришельца – просто красные лепестки дикой сливы, обожжённые холодом.
— Нет ничего хуже, чем лечить драконов! Все их племя и родню…
— Именно так! Потому что человеческих слов они не понимают.
— И считают, что железные и что им все нипочем!..
Черноволосый взмахивает своим веером. Ветер кружится вокруг обоих, завивается пыльным смерчиком, ластится к ногам веселым щенком, глотает брошенные фразы. Облаку с его высоты слышны только отдельные слова.
– … которые слишком умны, чтобы заботиться о собственном здоровье…
— Выходят в снег без плаща.
— Дают себя покусать всяким тварям. Энцефалитным клещам, к примеру...
— Снежным жукам....
— ...в лесах Бросселианда
— ...в снегах Мэйлин.
Двое в белом, и обоим до небес, как и облакам — рукой подать. Один хороший преподаватель – и великий бог. Другой известный книжник – и признанный чудотворец. У обоих пальцы в бледных, едва различимых, но невыводимых пятнах от зелий — и от чернил.
— Самое сложное — это лечить того, кто тебе небезразличен, — мягко говорит Диан Мак Кехт.
Он глядит в горящие черные глаза и даже не заикается о «шестнадцатом способе Авиценны». Найти слова более едкие, чем те, которыми коллега Линь уже честил своего пациента, просто не в силах человеческих. И, значит, этот недуг в душе прославленного лекаря неизлечим.
В отличие от экзотического яда в теле больного, с которым тот обязательно справится.